Он посмотрел на суровое лицо Кирби, на лейтенантов, охраняющих пленника, на самого пленника, и глаза его блеснули холодной сталью. Не отводя взгляда от человека, который стоял перед ним, глядя на него со свирепым гневом, он осторожно опустил тело Ричарда на палубу и встал. Между ним и пленником лежала перевернутая скамейка, и Морган заставил себя поднять ее и аккуратно поставить на место, прежде чем приблизился к этому человеку. Стоя перед ним, Морган, с трудом сдерживаясь, чтобы не ударить по этому ухмыляющемуся лицу, несколько раз сжал и разжал кулаки.
— Почему?.. — тихо спросил он, не в силах сказать что-нибудь еще.
— Потому что ты — Дерини, а все Дерини должны умереть! — Пленник сплюнул, его глаза вспыхнули фанатичным огнем. — В другой раз вы так просто не отделаетесь, черт вас возьми! А другой раз будет, клянусь вам!
Морган пристально смотрел на него несколько мгновений, не произнося ни слова, пока тот наконец не сглотнул и не опустил глаза.
— Больше тебе нечего сказать? — тихо спросил Морган. Глаза его опасно потемнели.
Пленник снова поднял глаза, и его лицо приняло какое-то странное выражение.
— Не боюсь я тебя, — твердо произнес он, — я хотел убить тебя, и я доволен. И пошел бы на это опять, если бы мог.
— А Ричард уже ничего не сможет, — холодно сказал Морган, не отрывая глаз от человека, который метнул беспокойный взгляд в сторону лежащего перед ним мертвого юноши.
— Он связался с Дерини, — выпалил убийца, — он получил то, что заслужил.
— Черт тебя возьми, уж он-то этого не заслужил! — выругался Морган, схватил Эндрю за воротник рубахи и приблизил его лицо к своему настолько, что их разделяли всего несколько дюймов. — Кто Подослал тебя ко мне?
Пленник поморщился от боли и покачал головой, потом улыбнулся.
— Не выйдет, Морган. Я тебе ничего не скажу. Я уже, считай, мертвец.
— Пока ты не мертвец! — пробормотал Морган сквозь зубы, скручивая воротник его рубахи. — Ну, кто тебя подослал? Кто за этим стоит?
Морган посмотрел на него тем особым взглядом, которым пользовался, когда хотел прочесть мысли другого; голубые глаза Эндрю расширились, и в них отразился смертельный ужас.
— Нет, ты не получишь моей души, ублюдок Дерини! — выкрикнул он, резко отводя взгляд и устало закрывая глаза, — оставь меня! — Его тело пронзила дрожь, рулевой застонал, тщетно борясь с могуществом Дерини. Затем он вдруг ослабел и обвис на руках у своих стражей, безжизненно свесив голову. Морган сделал последнюю попытку проникнуть в его ускользающее сознание, но все было напрасно. Эндрю был мертв. Выпустив ворот его рубахи, Морган обернулся.
— Ну, что случилось? — в досаде спросил он. — Я, что ли, его убил, или он перепугался до смерти, или что еще?
Рандольф осмотрел тело, которое лейтенанты уложили на палубу, затем разжал крепко стиснутую левую ладонь. Подняв пузырек и принюхавшись, доктор встал и, протянув его Моргану, сказал:
— Яд, милорд. Возможно, тот же, что и на ноже. Понимал, по-видимому, что, даже если он вас убьет, у него нет надежды на спасение.
Морган посмотрел на лейтенанта, обыскивающего тело.
— Что-нибудь еще?
— К сожалению, ничего, милорд.
Морган еще с минуту смотрел на труп, затем толкнул его носком сапога.
— Оставьте его, — наконец произнес герцог. — Займитесь Ричардом. Он будет похоронен в Короте, со всеми почестями, как мой вассал.
— Слушаюсь, милорд, — ответил лейтенант, снимая свой зеленый плащ и укрывая им павшего кавалера.
Морган отвернулся и прошел вдоль перил, отходя как можно дальше от обоих мертвецов; он был мрачен, словно слышал в шуме волн, что этими двумя жертвами дело не ограничится. Дункан догнал его и пошел рядом. Некоторое время он наблюдал за кузеном, пока не рискнул нарушить тишину.
— «Все Дерини должны умереть», скажите пожалуйста! — спокойно повторил он слова рулевого. — Тебе это ничего не напоминает?
Морган кивнул.
— Да, эти песни, которые распевают на улицах. И то, что Ран услышал на приеме об этих приграничных набегах. Все это сводится к одному: этот Варин совсем отбился от рук.
— Мы только что видели парня, преданного ему, — заметил Дункан. — Этот Варин, должно быть, человек большого обаяния. Трудно представить, как ему удалось заставить этого матроса отдать свою жизнь их делу?
Морган фыркнул.
— Что ж тут трудного? «Убив Дерини, эту нечисть, ты поможешь всему человечеству. На том свете подвиг твой будет вознагражден. Но только смерть может спасти тебя от мести Дерини, уберечь от осквернения твою бессмертную душу».
— Звучит весьма убедительно для ума простолюдина, полного предрассудков, — согласился Дункан. — Боюсь, после отлучения, если оно состоится, мы увидим еще немало в этом роде. Все их предубеждения вылезут наружу. Это только цветочки.
— Да, и не могу сказать, чтобы мне все это нравилось, — произнес Морган. — Не будем сегодня долго задерживаться в Орсальском Уделе. Может быть, дома я и не смогу сделать все, что нужно, но я должен видеть своими глазами, когда все это на нас обрушится.
— Так до тебя, наконец, дошло, что отлучение — действительно серьезная угроза?
— Да я в этом и не сомневался, — согласился Морган.
Солнце уже скрылось за горизонтом, а «Рафаллия» спешила назад, в Корвин, когда у Моргана появилась свободная минута, чтобы расслабиться и обдумать все события прошедшего дня.
Это был не лучший день в его жизни. Даже встречу с правителем Орсальского Удела никак нельзя было назвать удачной, не говоря уж об этом ужасном покушении и гибели Ричарда. Его княжеское высочество был в ужасном настроении, так как получил известие, что пять Р’Кассанских племенных жеребцов были похищены с племенного завода в одной из его северных провинций. В краже обвиняли разбойников с торентской границы, так что, когда приехали Морган с Дунканом, Орсаль был больше озабочен возвращением коней и отмщением, чем договором о взаимной помощи, а до войны, между прочим, оставалось три месяца.
В общем, их встреча не была плодотворной в этом отношении. Морган всего-то побывал в гостях у старого друга и его семейства, и второй сын Орсаля, одиннадцатилетний Роган, упросил Моргана взять его с собой ко двору, чтобы поупражняться в рыцарских боевых искусствах. А план обороны, столь необходимый в ближайшие несколько месяцев, так и не обсудили должным образом, и Морган остался неудовлетворенным. Правда, когда герцог собрался уже отправиться на «Рафаллии» в обратный путь, два лейтенанта его замковой охраны остались, чтобы посовещаться с советниками Орсаля и капитанами его судов и разработать заключительные детали их оборонительного союза. Морган не любил передавать полномочия в столь серьезных делах другим, но в данном случае выбора у него не было. Он не мог позволить себе задержаться в Орсале еще на несколько дней, чтобы прийти к окончательному соглашению.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
